— На ваш взгляд, сколько еще России хлебать чеченскую
проблему?
— Очень долго. Вы заметили среди беженцев молодых парней с очень
серьезными глазами? Вы думаете, они когда-нибудь простят то, что произошло? Ведь от нынешней войны осталось видео — не то что от первой Кавказской войны. Эти
молодые парни и их братья, которые сегодня еще маленькие, будут сидеть и смотреть кассеты: как бомбили Грозный, как гибли
мирные люди, их родственники…
— Вы хотите сказать, что прощения не будет?
— Нет. До тех пор, пока Москва не
найдет чудодейственный способ
рассосать эту боль внутри 90
процентов чеченцев.
— А как это сделать? Что должен
предпринять центр, дабы люди
почувствовали примирение?
— Остановить войну и дать
максимальную свободу Чечне — к этому все опять вернется. У меня нет сомнений. Может, не сейчас, спустя годы, но обязательно вернется.
Любой, кто бы ни пришел там к
власти, не будет действовать в
рамках, установленных Москвой,
даже если внешняя атрибутика окажется соблюдена. Конечно,
сценарии могут быть разные, но в одном я уверен: в любом случае после всего случившегося
Чеченская Республика —
отрезанный ломоть. Надо провести гигантскую, непосильную работу,
чтобы заставить чеченцев снова
жить вместе с собой в мире и покое. Вот вы, например, согласитесь жить
в добре и покое с человеком,
который организовал убийство ваших отца, матери, братьев?
— Чеченцы в лагерях уверены, что Москва хочет их землю без них. Вы с этим согласны?
— Да, полностью. Вслушайтесь в
слова, которые говорят наверху, — никто не ставит задачу жить в мире с чеченцами. Все толкуют об одном: о территориальной целостности. Вот и ответ на вопрос.
— Но возможна ли вообще Чечня без чеченцев? Как добиться этого?
Реально ли рассеять чеченцев по
стране и таким образом забрать их земли?
— Бесполезно. И это невозможно. Когда началась первая Кавказская
война, во времена Шамиля,
чеченцев было 80 тысяч. Сегодня их больше миллиона. Что бы ни
происходило, чеченцы все равно
восстановят свои силы и вернутся туда, где их земля. Рано или поздно. Акция «Чечня без чеченцев» возможна только в таком тоталитарном государстве, что не дай Бог.
серьезными глазами? Вы думаете, они когда-нибудь простят то, что произошло? Ведь от нынешней войны осталось видео — не то что от первой Кавказской войны. Эти
молодые парни и их братья, которые сегодня еще маленькие, будут сидеть и смотреть кассеты: как бомбили Грозный, как гибли
мирные люди, их родственники…
— Вы хотите сказать, что прощения не будет?— Нет. До тех пор, пока Москва не
найдет чудодейственный способ
рассосать эту боль внутри 90
процентов чеченцев.
— А как это сделать? Что должен
предпринять центр, дабы люди
почувствовали примирение?
— Остановить войну и дать
максимальную свободу Чечне — к этому все опять вернется. У меня нет сомнений. Может, не сейчас, спустя годы, но обязательно вернется.
Любой, кто бы ни пришел там к
власти, не будет действовать в
рамках, установленных Москвой,
даже если внешняя атрибутика окажется соблюдена. Конечно,
сценарии могут быть разные, но в одном я уверен: в любом случае после всего случившегося
Чеченская Республика —
отрезанный ломоть. Надо провести гигантскую, непосильную работу,
чтобы заставить чеченцев снова
жить вместе с собой в мире и покое. Вот вы, например, согласитесь жить
в добре и покое с человеком,
который организовал убийство ваших отца, матери, братьев?
— Чеченцы в лагерях уверены, что Москва хочет их землю без них. Вы с этим согласны?
— Да, полностью. Вслушайтесь в
слова, которые говорят наверху, — никто не ставит задачу жить в мире с чеченцами. Все толкуют об одном: о территориальной целостности. Вот и ответ на вопрос.
— Но возможна ли вообще Чечня без чеченцев? Как добиться этого?
Реально ли рассеять чеченцев по
стране и таким образом забрать их земли?
— Бесполезно. И это невозможно. Когда началась первая Кавказская
война, во времена Шамиля,
чеченцев было 80 тысяч. Сегодня их больше миллиона. Что бы ни
происходило, чеченцы все равно
восстановят свои силы и вернутся туда, где их земля. Рано или поздно. Акция «Чечня без чеченцев» возможна только в таком тоталитарном государстве, что не дай Бог.
